В эфире "Эхо Москвы" генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий Леонид Меламед рассказывает о нанотехнологиях, экспертизах и венчурных проектах.

О. БЫЧКОВА: 21-07 в Москве. У микрофона Ольга Бычкова. Добрый вечер. Это программа «Большой дозор». Газету «Ведомости» сегодня представляет главный редактор газеты «Ведомости» Елизавета Осетинская. Привет тебе.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Добрый вечер. Как давно я здесь не была.

О. БЫЧКОВА: Дорогая, возвращайся, уже пора.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Я с вами.

О. БЫЧКОВА: Сегодня у нас будет передача частично «Очевидное-невероятное», потому что будем мы говорить о нанотехнологиях с человеком, который должен знать все про нанотехнологии, по крайней мере, мы у него будем спрашивать абсолютно все. Генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий Леонид Меламед. Леонид Борисович, добрый вечер.

Л. МЕЛАМЕД: Здравствуйте.

О. БЫЧКОВА: У нас есть телефон для отправки ваших смс-вопросов, реплик – +7 985-970-45-45. Пишите прямо сейчас в течение этого часа. Мы уже знаем, какой у нас первый вопрос.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Я хочу сказать, что, выходя из студии, Михаил Горбачев спросил: «Ну неужели она существует?», имея в виду нанотехнологию.

О. БЫЧКОВА: Что это такое нанотехнология?

Л. МЕЛАМЕД: А что я ему ответил?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Я зашла в студию, не слышала. Повторите, пожалуйста.

О. БЫЧКОВА: Может быть, вы Михаилу Сергеевичу что-то другое ответили.

Л. МЕЛАМЕД: Я ему сказал: «Мало того, что она есть, она еще и крутится».

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Вокруг чего? Вокруг денег?

Л. МЕЛАМЕД: Нет. Исключительно вокруг атомов и молекул.

О. БЫЧКОВА: Но мы не поняли все равно.

Л. МЕЛАМЕД: Отвечаю.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: 10 в минус 9-й, кажется, значение.

Л. МЕЛАМЕД: Да, нано – это 10 в минус 9-й. Нанотехнологии – это сто раз по 10 в минус 9-й. Вот все, что меньше, считается нанотехнологиями. Но это совсем простое определение. А более сложное заключается в том, что нанотехнологии, скорее, не очень удачное название, к сожалению, уже укоренившееся во всем мире. Речь, скорее, идет о неком универсальном методе, который может лежать в основе очень широкого класса технологий. Это метод, при котором уникальные свойства вещества получаются за счет манипулирования отдельными атомами и молекулами. Выяснилось, что маленькие частицы, те, которые больше атомов, но меньше микрочастиц, обладают совершенно уникальными свойствами. И даже привычные нам материалы могут кардинально менять свойства. Я привожу зачастую пример о том, что всем известное золото, прекрасный проводник электричества, а золото, которое имеет наноструктуры, при том что это тот же самый химический элемент, то же самое золото, может быть абсолютным диэлектриком. Второе дело, что никто не понимаем, зачем ему быть диэлектриком, но как иллюстрация тех самых уникальных свойств, мне кажется, это вполне подходит.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А вы могли бы привести какой-то работающий проект, доступный широкому пониманию, который работает благодаря применению нанотехнологий, например в мире.

Л. МЕЛАМЕД: Во-первых, сегодня вся микроэлектроника перестала быть микроэлектроникой и стала наноэлектроникой. У нас практически каждый человек, у которого есть мобильный телефон, он является обладателем изделия наноэлектроники. Т.е. это уже технология, использующая размеры меньше 100 нанометров. Есть более сложные примеры.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А за счет этого что делается? Память увеличивается или что?

Л. МЕЛАМЕД: Естественно. Увеличивается быстродействие, меньше становится прибор, вы можете больше емкости, полезных качеств в тот же самый размер поместить, энергопотребление повышается.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Я поняла, это все из области того, как превратить самые большие компьютеры в мире в самые маленькие компьютеры в мире.

Л. МЕЛАМЕД: Там, где это надо, это очень здорово. Не везде нужна миниатюризация, но много где нужна. Например, есть американская компания, не буду называть ее название, чтобы не делать рекламу, которая недавно только приступила к производству уникального материала, они назвали его аэрогель. Это такой гоголь-моголь из кремния, по-научному – наноструктурированный кремний. При этом он всего лишь в 2 раза тяжелее воздуха, а обладает прочностью кирпича, теплопроводность хуже, чем у дерева, может иметь любой цвет и даже быть прозрачным. И вообще это новое направление в материаловедении, то, что называется наноматериалами, в ближайшие годы приведет к кардинальному изменению многих конструкционных материалов, в строительстве практически всех.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Скажите, пожалуйста, а как вы оказались в этой сфере? Насколько мне память подсказывает, сначала вы были финансистом, работали в компании «Алемар», потом вы были энергетиком, вы работали заместителем Чубайса, потом вы снова стали финансистом, а теперь вы каким-то образом вдруг стали нанотехнологом.

Л. МЕЛАМЕД: До РАО «ЕЭС России» я руководил российской атомной энергетикой, концерном «Росэнергоатом». Как вы понимаете, атомная энергетика – это всё нанотехнологии. Правда, тогда это не называлось таким словом. Меня позвали – и я не отказался.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А можете рассказать, как позвали. Я объясню, почему я спрашиваю. Есть много теорий про то, кто придумал это создать, эту госкорпорацию. Ведь госкорпорация, это что такое? Это ящик такой, бизнес-ящик, куда закачиваются деньги из бюджета, довольно большие, у нас сейчас разговор идет про 150 млрд. рублей на 5 лет.

Л. МЕЛАМЕД: Недодали 20 млрд.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: 20 недодали?

Л. МЕЛАМЕД: Вы про 150, а мне известно только про 130.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Я в другой газете читала в интервью.

Л. МЕЛАМЕД: Не читайте перед обедом советских газет.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Не буду.

О. БЫЧКОВА: Ну, 150, 130…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Вот их положили, вас позвали и сказали – освойте, пожалуйста.

Л. МЕЛАМЕД: Давайте начнем с некоторой истории, не создания земли из пылегазового облака, а с более свежей. Вообще мы цепляемся за вагон уходящего поезда. Все развитые страны объявили свои наноинициативы давным-давно. Первыми по-серьезному это сделали США, в начале тысячелетия опубликовав гигантскую инициативу с очень большими деньгами, намного превышающими то, о чем говорится в России. И – что не менее важно – на сегодняшний день в результате реализации этой инициативы частные деньги уже намного превысили деньги государственные. В этом плане здорово, что наши лидеры увидели, что это такое важное направление и решили им заняться всерьез.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А там уже много потратили? Вот вы говорите частные деньги…

Л. МЕЛАМЕД: Десятки миллиардов долларов.

О. БЫЧКОВА: Американцев ты имеешь в виду?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Да.

О. БЫЧКОВА: Вадим из Красного села спрашивает как раз про нас: «Откуда у России, не имеющей даже собственного hi-tech, возьмутся нанотехнологии?»

Л. МЕЛАМЕД: Во-первых, hi-tech у России есть. Потому что космос – это не что иное, как hi-tech, атомная отрасль – это не что иное, как hi-tech.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Как обидел нас, космическую державу.

Л. МЕЛАМЕД: Самоуничижаться мы не обязаны, хотя суровым фактам в глаза смотреть должны. Суровые факты такие, что мы не являемся на сегодняшний день передовой «хайтековской» державой. Но хотим стать. И я считаю, что потенциал для этого есть. И вообще, никогда нельзя отстать навсегда. Была бы воля, было бы желание, талантливые люди у нас есть. Я уверен, что это решаемая задача.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Тогда кажется, что 130 млрд. рублей – это мало.

Л. МЕЛАМЕД: Наша задача – за эти деньги создать такие условия, при которых бизнес в массовом порядке пойдет в инновационную сферу в общем, и в нанотехнологии в частности. Вот он должен главные деньги принести. У нас есть четкие задачи, они выражаются цифрами, есть программа развития наноиндустрии до 2015 года, в которой говорится, что за этот период, включая 2015 год, должно быть произведено товаров, относимых к наноиндустрии на сумму свыше 4 триллионов рублей.